Отто Эмиль Биркели «Культ Отцов» (1943)

В то время как бдение проводилось во благо самого мертвеца, этот обычай сопровождается сожжением настила и, возможно, также одежды, которая у него (неё) была, в качестве меры безопасности для живых. В то время как мертвец воплощал новую и в особенности активную силу для живых, вещи, с которыми мертвец соприкасался, должны были стать непригодными для использования другими людьми. В более поздние времена вещи, которые должны были быть сожжены, выносились и поджигались. Из местного описания сего действа видно, что место выбиралось на возвышенности к северу от хутора. Семья собиралась вокруг вещей, подлежащих сожжению, а старший сын разжигал огонь. Этому более торжественному способу следуют не везде: одни сжигают во дворе, другие на дороге, куда везут мертвеца. Затем похоронная процессия на мгновение останавливается и молча наблюдает за сожжением. С того момента, как вмешалась смерть, возникло совершенно новое положение дел. Жизнь и смерть не идут рука об руку, они должны существовать отдельно. А смерть несёт с собой силы, опасные для жизни, можно представить её как некое опасное заразное заболевание. Таким образом, в некотором смысле в сожжении содержится духовное очищение, которое, к счастью, также имеет чисто буквальную человеческую основу. Учитывая, что в старые времена люди плохо за собой ухаживали и были нечистоплотны, для этого действа, безусловно, были веские очищающие причины. Более того, в основе лежала другая, не менее решающая мысль, а именно предотвращение возвращения мёртвого. Этим действом разрушались все мосты, и то, что могло привлечь или вернуть мёртвых, устранялось с пути. Вследствие чего мы имеем дело с весьма определённым выражением из Телемарка: «существует старое поверье, что он не обретёт покоя в могиле, пока осталось хоть что-то после него. Если существуют хотя бы одно пятнышко крови или иные отбросы, их надлежит устранить».

И в языческую эпоху было разумно, чтобы одежда оставалась при мертвеце. Ибо, вероятно, наши отцы, как и их потомки в Исландии, думали, что могут войти в контакт с мёртвым, лёжа на его одежде. Да, судя по повествованию в «Саге о людях с песчаного берега»¹, которая записана более чем через 200 лет после введения христианства, создаётся впечатление, что обычай сжигать постельное бельё при погребении было неизменным обычаем. У жены по имени Торгунна было так много тонкого белья и личных принадлежностей, что у домохозяйки с хутора, на котором она жила, не хватило духу сжечь их. Однако она узнала о завещании покойной: постельное бельё должно быть сожжено в обмен на драгоценности, которые она ей подарила. Но когда мужчина должен был отнести покрывало, простыни и балдахин и сжечь их, она не сдавалась, пока ей всё это не отдали. Но потом на хуторе стало так неспокойно, а смерти следовали за смертями, что в конце концов все эти вещи тоже были сожжены, как говорит рассказчик саги.

Это сжигание «настила мертвеца» было признано полностью законным в старейших городских постановлениях. Напротив, поджог улицы и городского участка карался, но при необходимости разрешалось сжигать настил или смолить дома.

Страх, что преследует веру отцов как тень, по всему миру, и последнее, что делает родня в своих прощальных речах в последние дни земного путешествия среди индонезийцев, так это призывает сейчас, наконец, своих достойных умерших отцов и матерей больше не возвращаться туда, откуда они пришли. Иных мер предосторожности против возвращения мёртвых в нашей стране мы не знаем, но из нашей соседней страны Дании мы знаем, что тела прибивали гвоздями или приматывали к гробу стальной проволокой, чтобы мертвец не покинул его. Здесь мы имеем пример того, как глубоко понятие «nåe» (мертвец, покойник) эпохи викингов сохранилось в народной памяти, так же как и обычай связывать его. В случае с родственниками и друзьями дело обстояло иначе. Должно быть, имелись особые люди, которых при жизни обвиняли в колдовстве или ненависти, против которых предпринимались подобные меры предосторожности.

Примечания переводчика:

¹ Сага о людях с Песчаного Берега (исл. Eyrbyggja saga) - одна из «саг об исландцах», относящаяся к наиболее значительным произведениям этого жанра.