Варг Викернес и Мари Каше
"Paganism Explained, Part II: Little Red Riding Hood & Jack and the Beanstalk"
(Толкование язычества, Часть 2: Красная шапочка и Джек и бобовый стебель) 2017

Это вторая часть нашей серии книг «Толкование язычества». В первой части вы можете ознакомиться с прологом к данной серии книг. На сей раз мы рассмотрим пару наших европейских сказок. Разумеется, их гораздо больше; мы рассмотрим остальные сказки, а также мифы, толкование которых будет опубликовано в будущих частях нашей серии книг «Толкование язычества».

Варг Викернес
Декабрь 2017

Версия из провинции Турень во Франции, записанная М. Лего («Обозрение Авранша», 1885):

Однажды в деревне жила-была маленькая девочка, услыхавшая, что её бабушка заболела; на следующий день она собралась навестить её, но, когда вдали от дома она вышла на распутье, она задумалась, куда ей идти.

И вот она увидела безобразного человека, ведущего за собой свинью, и спросила его, куда ей идти, сказав при этом, что она идёт навестить свою больную бабушку.

«Тебе надо идти налево», сказал он, «это самая хорошая и кратчайшая дорога, и ты скоро придёшь». И девочка пошла этим путём, но дорога оказалась самой длинной и скверной, ей потребовалось много времени, чтобы дойти до дома бабушки, и с трудом она очень поздно наконец дошла.

Пока маленькая Жаннетта пробиралась по неверной дороге, безобразный человек, который дал ей неверную подсказку, пошёл правильным и коротким путём, и прибыл к дому бабушки гораздо раньше её.

Он убил бедную женщину, перелил её кровь в бутыль и лёг в постель.

Когда маленькая девочка подошла к дому её бабушки, она постучала в дверь, открыла её, зашла и спросила: «Как поживаешь, бабушка?»

«Не очень, доченька», ответил негодяй, притворившийся больным и изменив свой голос. «Ты голодна?»

«Да, бабушка. Есть что поесть?»

«В буфете стоит немного крови. Возьми сковороду и поджарь её. И поешь её.»

Маленькая девочка так и сделала.

Поджаривая кровь, она услыхала какие-то голоса, похожие на ангельские, доносившиеся откуда-то сверху из дымохода, которые протянули: «О! Будь проклята маленькая девочка, поджаривающая кровь своей бабушки!»

«О чём говорят эти голоса, бабушка, эти голоса, что доносятся из дымохода?»

«Не слушай их, моя доченька, это маленькие птички чирикают на своём птичьем языке.»

И маленькая девочка продолжила жарить кровь её бабушки, но голоса продолжили напевать: «О! Несносная маленькая девочка, что жарит кровь своей бабушки!» И тогда Жаннетта сказала: «Я не голодна, бабушка, не хочу есть эту кровь.» «Хорошо! Подойди к кровати, моя доченька, подойди к кровати.» Жаннетта подошла к кровати и встала рядом.

Подойдя, она воскликнула:

«О, бабушка, почему у тебя такие большие руки?»
«Это чтобы крепче обнять тебя, моя доченька, это чтобы крепче обнять тебя.»
«О, бабушка, почему у тебя такие большие ноги?»
«Это чтобы лучше гулять, моя доченька, это чтобы лучше гулять.»
«О, бабушка, почему у тебя такие большие глаза?»
«Это чтобы лучше видеть тебя, моя доченька, это чтобы лучше видеть тебя.»
«О, бабушка, почему у тебя такие большие зубы?»
«Это чтобы лучше жевать, моя доченька, это чтобы лучше жевать.»

Жаннетта испугалась и сказала: «О, бабушка, мне надо выйти по нужде (т.е. «помочиться»).

«Пописай в постели, моя доченька, пописай в постели.»

«Я запачкаю её, бабушка! Если ты боишься, что я сбегу, привяжи мне к ноге верёвку. Если ты сочтёшь, что меня нет слишком долго, просто потяни за верёвку, и ты убедишься, что я всё ещё тут.»

«Ты права, моя доченька, ты права.»

И изувер привязал к ноге Жаннетты шерстяную верёвку, взяв другой её конец в руку. Выйдя из дома, девочка перерезала шерстяную верёвку и убежала. Спустя время, липовая бабушка спросила: «Ты пописала, Жаннетта, ты пописала?» И те самые голоса маленьких ангелов ответили из дымохода: «Нет ещё, бабушка, нет ещё!» Но когда прошло достаточно времени они сказали: «Я закончила».

Изувер потянул за верёвку, но на другом её конце никого не оказалось.

Злодей вскочил в неистовстве, оседлал свою свинью, которую он прятал на крыше, и поскакал за девочкой, чтобы схватить её; и прискакал он к реке, где прачки стирали бельё. И спросил он их:

«Не видали ли вы девочку-сорванца с собакой, виляющей хвостом, следующей по этому пути?»

Версия сказки «Красная шапочка», рассказанная в июле 1874 Нанетт Ливеск.

Маленькая девочка трудилась по хозяйству, присматривая за двумя коровами. Закончив дела, она пошла домой. Хозяин дома дал ей немного сыра и каравай хлеба.

«Вот, моя дорогая, отнеси это свой матушке. Этот сыр и каравай послужит вам ужином, когда ты придёшь домой.»

Девочка взяла сыр и каравай. Она пошла через лес и повстречала волка, который сказал ей: «Куда ты идёшь, моя дорогая?»
«Я иду к своей матушке. Я закончила свои дела.»
«Тебе заплатили?»
«Да, мне заплатили, дали небольшой каравай и сыр.»
«В какую сторону ты направляешься?»
«Я иду через сосновый лес, а ты в какую сторону следуешь?»
«Я иду через хвойный лес.»

Волк побежал, чтобы убить и съесть матушку, он съел половину, разжёг огонь, сварил оставшуюся часть и прикрыл дверь. И улёгся спать в матушкину кровать.

Пришла девочка. Она постучала в дверь: «Эй, матушка, открой мне.»

«Мне нездоровится, моя малышка. Я прилегла в постель. Я не могу подняться и открыть тебе дверь. Поверни ручку.» Когда маленькая девочка повернула ручку, открыла дверь и вошла в дом, волк лежал в матушкиной кровати.

«Ты больна, матушка?»

«Да, я очень больна. А ты пришла из дома Ностера.»

«Да, пришла. Мне дали с собой каравай и кусок сыра.»

«Хорошо, моя дорогая, дай мне кусочек.» Волк взял кусок и съел его, и сказал девочке: «На огне готовится мясо, а на столе стоит вино, поешь и выпей, и подойди к кровати.»

Волк вылил кровь матушки в бутыль, и наполнил ею наполовину стакан. И сказал он девочке: «Ешь мясо, что в котелке; вот вино на столе пред тобою, выпей его.»

На окне возле девочки, что ела мясо своей матушки, скакала птичка, щебеча:

«Чирик-чирик. Ты ешь мясо своей матушки и пьёшь её кровь.» А маленькая девочка ответила:
«Что говорит эта пичужка, матушка?»

«Ничего она не говорит, кушай, она просто поёт.»

И когда девочка поела и попила, волк сказал ей: «Подойди к кровати, моя малышка. Подойди к кровати. Ты хорошо покушала, моя малютка, а сейчас пойди полежи со мной. Мои ноги замёрзли, обогрей меня.»

«Уже иду, матушка.»

Она разделась и легла в постель её матушки, приговаривая:
«Ах, матушка, ты такая шершавая!»
«Это старость, дитя моё, это старость.»

Маленькая девочка дотронулась до ног:
«Ах, матушка, твои ногти стали такими длинными!»
«Это старость, дитя моё, это старость.»

«Ах, матушка, твои зубы тоже стали такими длинными!»
«Это старость, дитя моё, это старость. Мои зубы, чтобы съесть тебя.» И съел её.

Однажды жила в одной деревне крестьянская девочка, прекраснейшее в мире создание. Её матушка была непомерно довольна ею, а её бабушка обожала её ещё больше. И смастерила сия добрая женщина ей красную шапочку. И так шла девочке эта шапочка, что все её звали Красной шапочкой. Однажды её матушка напекла пирогов и сказала ей: «Пойди, моя дорогая, и проведай свою бабушку, ибо слыхала я, что она приболела. Возьми ей пирога и этот горшочек масла.»

Красная шапочка тут же собралась, чтобы отправиться к своей бабушке, жившей на другом конце деревни. Проходя по лесу, она встретила волка, который замыслил съесть её, но не решился этого сделать, ибо невдалеке в лесу работали лесорубы. Он спросил её, куда та направляется.

Бедное дитя, не подозревавшее, что опасно стоять и разговаривать с волком, сказала ему: «Я иду проведать свою бабушку и отнести ей пирога и небольшой горшочек масла от моей матушки.» «Далеко ли она живёт?», спросил волк. «Сейчас объясню», ответила Красная шапочка. «Вон за той мельницей, что ты видишь, в первом доме деревни.» «Ну», сказал волк «Я тоже пойду и проведаю её. Я пойду этим путём, а ты этим, и мы посмотрим, кто придёт первым.»

Волк побежал во всю мочь по кратчайшему пути, а маленькая девочка пошла окольным путём, собирая по пути орехи, бегая за бабочками и собирая букеты из маленьких цветов.

Вскоре волк прибежал к дому старушки. Он постучал в дверь: тук-тук. «Кто там?» «Твоя внучка, Красная шапочка», ответил волк притворным голосом «Я принесла тебе пирог и маленький горшочек масла, что дала мне матушка.» Добрая бабушка, лежавшая в кровати, ибо чувствовала себя неважно, прокричала: «Дёрни за верёвочку – затвор и откроется.» Волк дёрнул за верёвку, дверь открылась, и он тут же напрыгнул на добрую женщину и враз проглотил её, ибо не ел уже вот как три дня.

Потом он закрыл дверь и лёг в бабушкину кровать, ожидая Красную шапочку, которая вскоре пришла и постучала в дверь: тук-тук. «Кто там?» Красная шапочка, услыхав низкий голос волка, поначалу испугалась, но решив, что её бабушка простудилась и охрипла, ответила: «Это твоя внучка Красная шапочка, я принесла тебе пирога и маленький горшочек масла, что передала тебе матушка.» Волк прокричал ей насколько можно мягким голосом: «Дёрни за верёвочку – затвор и откроется.» Красная шапочка дёрнула за верёвку, и дверь открылась.

Увидев её в дверях, волк сказал ей, прячась в постельном белье: «Поставь пирог и маленький горшочек масла на скамью и ложись ко мне в кровать.» Красная шапочка разделась и легла в кровать.

Она очень удивилась тому, как выглядела её бабушка в своей ночной рубашке, и спросила её: «Бабушка, какие большие у тебя руки!» «Это чтобы крепче обнять тебя, моя дорогая.» «Бабушка, какие большие у тебя ноги!» «Это чтобы лучше бегать, дитя моё.» «Бабушка, какие большие у тебя уши!» «Это чтобы лучше тебя слышать, дитя моё.» «Бабушка, какие большие у тебя глаза!» «Это чтобы лучше тебя видеть, дитя моё.» «Бабушка, какие большие у тебя зубы!» «Это чтобы съесть тебя.»

И, произнеся эти слова, сей злой волк напрыгнул на Красную шапочку и проглотил её.

Мораль: Дети, особенно привлекательные, благовоспитанные юные леди никогда не должны заговаривать с незнакомцами, ибо, поступив так, могут стать добычей волка. Я говорю «волк», но волки бывают разными. Есть и такие, что очаровательны, тихи, вежливы, скромны, благодушны и милы, преследуют молоденьких женщин у дома и на улицах. И, к сожалению, эти вежливые волки являются самыми опасными из всех.

Однажды жила на свете добрая маленькая девочка, в которую влюблялись все, кто взглянет на неё, но больше всех её бабушка, и не было ничего на свете, чего она не сделала бы для неё. Однажды она подарила ей маленькую шапочку из красного бархата, которая шла ей настолько, что она ничего другого не носила, поэтому её всегда звали «Красной шапочкой». Однажды её матушка сказала ей: «Подойди, Красная шапочка, вот тебе кусок пирога и бутыль вина, снеси их своей бабушке, она заболела и слаба, она этим подкрепится. Выходи с утра, и по пути иди прямо и тихо, не сходи с тропинки, иначе можешь упасть и разбить бутыль, и тогда твоя бабушка ничего не получит, а когда зайдёшь в её комнату, не забудь сказать ей: «Доброе утро», и не суйся куда не следует, пока не сделаешь этого.» «Уж я об этом позабочусь», сказала Красная шапочка своей матушке, и поклялась в этом.

Бабушка жила в лесу, в паре вёрст от деревни, и как только Красная шапочка зашла в лес, её встретил волк. Красная шапочка не подозревала, каким злобным существом он был, и совсем не испугалась. «Здравствуй, Красная шапочка», сказал он. «Благодарю вас, волк.» «Куда направляешься в столь ранний час, Красная шапочка?» «К моей бабушке.» «Что у тебя в переднике?» «Пирог и вино, вчера мы весь день пекли, поэтому бедной больной бабушке будет чем подкрепиться, чтобы поскорее выздороветь.» «Где живёт твоя бабушка, Красная шапочка?» «Добрая верста вглубь леса, её дом стоит под тремя большими дубами, а за ним растёт орешник, ты наверняка его знаешь», ответила Красная шапочка. Волк подумал про себя: «Какое нежное юное создание! Какой лакомый кусочек – она будет повкуснее, чем старушка. Мне надо действовать хитрее, чтобы заполучить обеих.»

Поэтому некоторое время он шёл рядом с Красной шапочкой, и затем спросил её: «Посмотри, Красная шапочка, как замечательны здесь цветы, почему бы тебе не осмотреться? Уверен, ты не слыхала, как сладко поют маленькие птички, а ты топаешь так сосредоточенно, как будто идёшь в школу, пока всё вокруг в лесу так жизнерадостно.» Красная шапочка подняла глаза, и, увидев солнечные лучики, танцующие тут и там среди деревьев, и прекрасные цветы, растущие повсюду, она подумала: «Пожалуй, соберу бабушке букетик цветов, это ей тоже очень понравится. Сейчас так рано, что я всё равно успею.» И она сошла с тропинки и пошла в лес собирать цветы. И как только она срывала один цветок, ей тут же казалось, что она увидала цветок ещё краше поодаль, и бежала за ним, и так уходила всё глубже и глубже в лес.

Тем временем, волк побежал прямиком к бабушкиному дому и постучал в дверь. «Кто там?» «Красная шапочка», ответил волк. «Я несу пирог и вино, открой мне дверь.» «Подними защёлку», прокричала бабушка «Я слишком слаба и не могу встать.» Волк поднял защёлку, дверь распахнулась, и, не говоря ни слова, он подошёл прямиком к бабушкиной кровати и сожрал её. Потом он одел её одежду, надел на себя её чепчик, лёг в постель и задёрнул занавеси.

Красная шапочка же бегала и собирала цветы, а когда собрала их столько, что уже не могла больше нести, она вспомнила о своей бабушке и двинулась в её сторону. Она удивилась, увидев открытой дверь её дома, и, зайдя в комнату, её охватило такое странное чувство, что она подумала про себя: «О боже! Как-то мне сегодня тревожно, а ведь в иной раз мне так нравится быть с моей бабушкой.» Она выкрикнула: «Доброе утро», но никто не ответил, поэтому она подошла к кровати и отдёрнула шторы.

Там лежала её бабушка со спущенным на лоб чепцом и смотрела она очень странно. «О, бабушка», сказала она, «какие у тебя большие уши!» «Это чтобы лучше тебя слышать, дитя моё», получила она в ответ. «Но, бабушка, какие у тебя большие глаза!», сказала она. «Это чтобы лучше тебя видеть, дитя моё.» «Но, бабушка, какие у тебя большие руки!» «Это чтобы крепче обнять тебя.» «О, но, бабушка, какой ужасно огромный у тебя рот!» «Это чтобы съесть тебя!» И как только волк сказал это, одним прыжком он выпрыгнул из кровати и проглотил Красную шапочку.

Когда волк утолил свой аппетит, он опять лёг в кровать и заснул, громко храпя.

Мимо дома проходил охотник и подумал про себя: «Как же храпит старушка! Пойду-ка я посмотрю, всё ли с ней в порядке.» И он зашёл в комнату и, подойдя к кровати, он увидел лежащего в ней волка. «Вот я и нашёл тебя, старый ты греховодник!», сказал он. «Давно я тебя выслеживал!» И только он собрался выстрелить в него, как подумал, что волк мог проглотить бабушку, и что ещё можно её спасти, поэтому он не стал стрелять, а взял ножницы и принялся разрезать желудок спящего волка.

Сделав пару надрезов, он увидел Красную шапочку, а сделав ещё пару надрезов, маленькая девочка выпрыгнула с плачем: «О, как я была напугана! Как же темно внутри волка», и после этого старая бабушка тоже вышла цела и невредима, но еле дыша.

Тем не менее, Красная шапочка быстро принесла больших камней, и они наполнили ими брюхо волка, а когда тот проснулся и хотел убежать, камни оказались столь тяжёлыми, что он упал замертво. И все трое обрадовались. Охотник содрал с волка шкуру и отправился с ней домой, бабушка отведала пирога и испила вина, которые ей принесла Красная шапочка, и пришла в себя, но Красная шапочка подумала про себя: «Пока я жива, никогда не буду сходить с дороги, бежать в лес, если матушка запретила мне это делать.»

В сказке о Красной шапочке внимание акцентируется не на биологическом оплодотворении, не смотря опять-таки на наличие рассечённого пополам индивида, как в «Песне о Трюме» (см. «Толкование язычества, Часть 1: Песнь о Трюме»), но на перевоплощении предков в отлучённого от груди ребёнка (семилетнего ребёнка).

Существует несколько вариаций этой сказки. Следует отметить, что в китайской версии бабушка навещает троих её внучек. Но опять-таки, это не меняет смысла.

В некоторых вариантах «Красной шапочки» повествование начинается с дома матушки, в других с фермы, где она завершает ухаживать за коровами. Этот эпизод напоминает сказку о Джеке и бобовом стебле, и указывает на то, что дитя, о котором идёт речь, только что отлучено от груди.

Дитя приносит своей бабушке подарок, который передала ей её матушка, или она получила вознаграждение за уход за коровами. В принципе, это одно и то же, ибо в обоих случаях речь идёт об образе матери (корова является воплощением матери).

Этот подарок разнится в зависимости от переложения, но обычно это молочный или красный напиток, наподобие вина, и круглый пирог или хлеб. Здесь мы имеем дело с явным образом плаценты.

Красная шапочка – это плод или будущий плод. Поэтому она красного цвета и носит шапку, даже если некоторые переложения опускают эту деталь, тот факт, что она сохранилась в виде художественного образа, подчёркивающего сказочный сюжет, является очень важным моментом. Шапка всегда символизирует околоплодную сумку, головной убор плода. В некоторых переложениях у Красной шапочки нет пола, нам не известно, девочка ли это или мальчик. По-французски она зовётся «fillon-fillette» («мальчик-девочка»).

Это потому, что нам не известен пол зародыша, но также потому, что это образ семилетнего ребёнка, который ещё не имеет чёткого пола, но как правило является женского пола. Плод и семилетний ребёнок являются равнозначными образами.

Она встречает волка, то есть женские половые органы. Женские половые органы и матку. Женскую репродуктивную систему, так сказать.

Это не всегда волк, в некоторых французских переложениях это может быть bzou, что переводится как оборотень (поэтому очевидно бабушка умышленно превращается в волка), или безобразный человек (образ мёртвого предка), или людоедка, как в итальянском переложении, см. «Ненастоящую бабушку» («La finta nonna») Итало Кальвино в сборнике «Итальянские сказки» (1956). Из-за авторских прав итальянская версия не может быть включена в эту книгу полностью.

В итальянском переложении маленькая девочка не встречается с людоедкой до прибытия в дом (ненастоящей) бабушки. Покинув дом своей матушки, ибо той понадобилось одолжить у бабушки сито (плаценту, матушке нужна плацента, чтобы просеять муку), она натыкается на реку и просит её дозволить ей перейти её. Река отвечает, что за это та должна дать ей кольцевидные пироги. Кольцевидный пирог – это образ шейки матки. Подобно тому, как Харону необходимо дать монету, чтобы пересечь реку Стикс, это условие является обязательным. Монета определённо символизирует яйцеклетку, которая должна попасть в царство мёртвых, и мы обнаруживаем символический ритуал перевоплощения в замене молочных зубов. Яйцеклетка, монета, таким образом, являются взрослыми зубами, семенами, прорастающими в ребёнке.

Кто-то может сказать, что я наделяю вещи несуществующим в них смыслом, но вы неправы, я не даю определения образам без необходимости. Волк или собака во всей европейской мифологии воплощают женскую репродуктивную систему. Этот символ, подобно всем другим символам, которые я разъясняю, верен во всех случаях, во всех мифах, всех сказках и всех традициях.

В версии «Девочка и Волк» Красная шапочка выбирает между сосновым и хвойным путём, то есть, иными словами, всегда, где колется, подобно пуповине, одним из распространённых воплощений которой также является копьё.

Волк указывает путь к прародителю, запомните, это перевоплощение. Конечно же он следует кратчайшим путём, поскольку прародитель уже внутри него, он сам содержит в себе прародителя. Он хозяйничает в собственном доме. Образ кого-либо съеденного – это образ кого-то во чреве, запомните это. Волк пожирает подобно тому, как пожирает утроба. Волк является проводником между прародителем и дитём.

Момент открытия дома зачастую сопровождается волшебной фразой или поступком, данным прародителем или матушкой (ибо имеет место чёткая аналогия между возможностью яйцеклетки войти и дозволением войти в дом в этой символической беременности): «Дёрни за верёвочку – затвор и откроется.» или «не забудь сказать ей: «Доброе утро», и не суйся куда не следует, пока не сделаешь этого.»

Это кодовое слово. Дом также является воплощением утробы и могилы, равно как и кровать, если быть точнее.

Когда приходит дитя, бабушка-волк предлагает ему яства. Необходимо обратить на это особое внимание. Ребёнок приносит еду (приносит с собой плаценту), но его самого кормит бабушка-волк. Волк голоден, но кормит ребёнка-плод. Бабушка-волк берёт на себя роль плаценты (плацента и прародитель равнозначны в большинстве мифов, именно прародитель переносит знание в своё новое тело). Она даёт дитю отведать крови и мяса. В большинстве древних переложений указывается на то, что это кровь и мясо бабушки, часть которой сожрал волк. Зачастую дитя начинает это есть, а затем его предупреждают птички (главным образом, гормоны, Гермес с его крылатыми сандалиями является отцом Пана, но также плацентой и околоплодной сумкой, вот почему птицы обычно сидят на дереве – плаценте), что оно пожирает собственную бабушку. В некоторых переложениях девочка обнаруживает бабушкины зубы в мясе и крови, или на сковороде, и это отпугивает её (в разборе последующих сказок мы увидим, насколько важным символом являются зубы).

И здесь необходимо упомянуть итальянское переложение:

«Бабушка, матушке нужно сито.»

«Уже поздно. Я дам его тебе завтра. Ложись спать.»

«Бабушка, я голодна, я хочу сначала поужинать.»

«Поешь бобы, что варятся в котелке.»

В котелке плавали зубы. Дитя перемешало их и сказало: «Бабушка, они слишком твёрдые.»

Часто дитя ложится в кровать к своей больной (мёртвой) бабушке, но начинает сомневаться. Оба данных символа относятся к созревшему плоду, готовому выйти наружу. В некотором смысле, оно осознаёт себя и считает себя людоедом, поедающим кровь (или молоко) своей матери, в данной сказке. Это означает, что оно становится личностью.

Часто она просится пописать. Волк велит ей сделать это в постели (ибо так поступают все зародыши, ибо писают в околоплодную сумку), но она говорит, что запачкает её. В местном французском переложении из Турени, приведённом выше, равно как и в итальянском, волк привязывает девочку верёвкой, отпустив её пописать, чтобы иметь возможность вернуть её назад, потянув за верёвку (конечно же пуповину).

Она покидает дом, и когда волк спохватывается, увидев, что та не возвращается, уже поздно, она не вернётся (иногда птички-гормоны обманывают его, подражая голосу девочки), и эта бабушка в образе волка (что означает прародителя во чреве, в виде плаценты) выходит спустя какое-то время. Пуповина перерезана, и она (воз)родилась.

В переложении из Турени это не волк, а пожилой господин (прародитель) со свиньёй (свинья реже является воплощением плаценты и околоплодной сумки: она обыскивает и роет землю в поисках еды, подобно плаценте, роющей чрево в поисках пищи, и сама она является едой). Он преследует маленькую девочку и встречает нескольких прачек (повитух). Он спрашивает их, не видели ли они «мальчика-девочку» со следовавшей вместе с ней собакой. Они отвечают утвердительно, они разостлали белые покрывала по воде, и она переправилась по ним. Господин также переправляется по этому белью на своей свинье, и начиная тонуть (терять дыхание), он велит своей свинье лакать, заглотнуть как можно больше, иначе они оба пойдут ко дну. Это олицетворение плаценты, выходящей вслед за плодом, с бьющейся как сердце пуповиной. После выхода плаценты пуповина перестаёт биться, вследствие чего плацента и пуповина буквально начинают задыхаться и умирают, утонув в водах околоплодной сумки и собственной крови.

Версия братьев Гримм представляет отдельный интерес, разумеется, в отношении символики родов, когда охотник вскрывает чрево и достаёт маленькую девочку, а затем еле дышащую бабушку. Она говорит, что была очень напугана, что указывает на конец родов, адреналин необходим для окончательного толчка, что подробно описано в «Таинстве медведицы», вот почему бог Пан / Локи / Фавн / Кернунн так важен, такой жуткий и в особенности неверно толкуемый…

Образ охотника появляется и в других книгах. Некоторые авторы заявляют, что охотника придумали братья Гримм, поскольку он не появляется ни в одной из исконных версий, известных на сегодняшний день. Я так не считаю, ибо он имеет место быть в некоторых исконных переложениях в виде одного или нескольких лесорубов, которых боится волк, или также в виде прачек (повитух). Охотник и лесоруб – равнозначные образы, в обоих случаях они способствуют рождению и достают (вырезают) из дерева-плаценты. Они есть и жрец, и друид, и чародей, и повитуха, и прародитель, и сама плацента.

Камни в версии братьев Гримм представляют собой кровь, сгустки крови, подобно льду или камням ётунов в «Песни о Трюме».

Но вернёмся к образу женских половых органов. Мы с вами коснёмся Цербера или Гарма (запятнанный, запятнанный кровью), Гери и Фреки – волков Одина, Фенрира, и вскользь – Анубиса, но есть также и другие, например, кормилица Ромула и Рема и пёс Кулана.

И как тут не сопоставить вульву с вульфом (по-норвежски «ulv»)? Но это ещё не всё. Обратив внимание на этимологию, имя Варг (волк), происходит от слова «дева» (virgo, virges), равно как и слово «девственница», означающее совсем не то, о чём многие могут подумать, но «набухшая», и служит корнем во французском слове «vigueur» (сила). Но что есть набухание, если не женская репродуктивная система, чрево (и плод и яйцеклетка или околоплодная сумка, которая в действительности является Фрейей, Афродитой, истинной «девственницей»)?

Если вы обратите внимание, то обнаружите, что по сей день мы используем те же слова.

Зачастую у этой собаки три головы, или две, а иногда всего лишь одна. Или же это может быть две или три собаки. Это большие половые губы (labia majora), малые половые губы (labia minora) и шейка матки (cervix), или вульва (vulva) и шейка матки. Гери и Фреки, соответственно, означают «голодный» и «твёрдый», голодный подобно чреву беременной и твердый подобно чреву беременной. Они поглощают еду Одина, тогда как ему достаётся только вино (мать принимает еду, а плоду достаётся её кровь. Вино всегда является воплощением крови). Цербер должен находиться в укромном месте (подобно женским половым органам), и его неоднократно усыпляют с помощью отравленной лепёшки, а иногда с помощью лепёшки, пропитанной вином. Разумеется, это дело рук плаценты, которая усыпляет бдительность матери и обманывает её с помощью гормонов, чтобы та оставила в себе существо, частично являющееся чуждым её организму. Необходимо отметить, что материнский иммунитет изрядно снижен во время беременности вследствие действия плацентарных гормонов, благодаря чему организм не отторгает плод.

Фенрир (влажное и затворённое место) скован цепью Глейпнир. Пришлось пойти на уловку, чтобы сковать его. Уверена, вам любопытно узнать, что же это за славная цепь такая.

Это чёрная линия (linea nigra):

Чёрная линия проявляется в 75% беременностей, и является следствием действия гормона, производимого плацентой. Она буквально сковывает женские половые органы от лобка до пупка, опоясывая пупок, а иногда поднимаясь выше.

Ну и наконец есть Анубис, бог, решающий, кто может войти в царствие мёртвых, и бальзамирующий и готовящий мёртвых…

Тот факт, что в сказках появилась мораль, в особенности в XVII веке, к сожалению, является свидетельством того, что сказка уже тогда утратила свой смысл, по крайней мере для тех, кто её переписывал. Стремление истолковать сказку подобным образом скорее всего связано с желанием указать на ужасающие образы каннибализма, убийства и т.д. В старых и исконных переложениях традиционных сказок (которые со временем смягчались), эти образы и в самом деле ужасающи и непостижимы, если не усвоить суть сказки. На мой взгляд, их ужасающая составляющая носит вполне умышленный характер, определённо направленный на то, чтобы дать возможность слушающему сказку понять её истинный смысл (см. сократическую технику майевтики, разложенную в «Таинстве медведицы»).

Записано Йозефом Якобсом, «Английские сказки» (1890)

Жила однажды бедная вдова, у которой был один-единственный сын по имени Джек, и бурёнка по имени Белянка. И жили они на молоко, что каждое утро давала корова, которое сносили они на базар и там продавали. Но однажды Белянка не дала молока, и они не знали, что дальше делать.

«Что же нам делать, что же нам делать?», запричитала вдова, ломая руки.

«Не унывай, матушка, я пойду и найду какую-нибудь работу», сказал Джек.

«Мы уже пытались это сделать, но никто тебя не взял», сказала его матушка. «Нам придётся продать Белянку, а на вырученные деньги открыть лавку или что-то в этом роде.»

«Хорошо, матушка». Сказал Джек «Сегодня базарный день, и я быстро продам Белянку, а там решим, что будем делать.»

И вот взял он в руки повод коровы и отправился в путь. Не успел он далеко уйти, как повстречал чудаковатого старичка, поприветствовавшего его: «Доброе утро, Джек.»

«И тебе доброго утра», сказал Джек, и подивился, откуда тот знает его имя.

«Ну, Джек, куда путь держишь?» спросил старичок.

«Я держу путь на базар, чтобы продать там корову».

«О, да ты малый, что надо, чтобы продать корову», сказал старичок. «А сколько нужно бобов, чтобы получилось пять?»

«По два в каждой руке и один за твоей щекой», сострил Джек.

«Верно», сказал старичок. «А вот и те самые бобы», и старичок вынул из кармана горсть диковинно выглядевших бобов. «Раз ты такой смышлёный», сказал он, «я не прочь с тобой обменяться: твою корову на эти бобы.»

«Иди-ка ты», сказал Джек «Так-то лучше будет».

«О, да ты не ведаешь, что это за бобы такие», сказал старичок. «Если посадишь их вечером, то к утру они вырастут до самого неба.»

«Правда?» подивился Джек. «Не может такого быть.»

«Истинная правда. А если это не так, я верну тебе твою корову.»

«По рукам», сказал Джек и вручил ему повод от коровы и положил бобы в карман.

Идёт Джек обратно домой, а так как отошёл он не слишком далеко, то вернулся, пока ещё не стемнело.

«Уже вернулся, Джек?» спросила его матушка. «Вижу нет с тобой Белянки, значит продал ты её. Сколько же ты за неё выручил?»

«Ты не поверишь, матушка», ответил Джек.

«Да не уж то! Мальчик мой! Неужели пять фунтов? Десять? Пятнадцать? Неужели двадцать?»

«Сказал же, что не поверишь. А как тебе эти бобы? Они волшебные. Посади их вечером и…»

«Что?», вскричала матушка Джека. «Неужто ты такой глупец, такой болван, такой кретин, что отдал мою Белянку, лучшую молочную корову в всей округе, да к тому же такую откормленную, за горстку ничтожных бобов? Вот тебе! Вот тебе! Вот тебе! А твои замечательные бобы пускай отправляются за окно. А теперь живо иди спать. Не поешь ты супа, ни кусочка не отведаешь сегодня.»

И пошёл Джек наверх в свою маленькую комнатушку на чердаке, грустный-прегрустный, и из-за матушки, и из-за того, что не поужинал.

И наконец всё-таки уснул.

Когда он проснулся, комната выглядела как-то странно. Одну её сторону освещало солнце, а в другой было темно. Джек выпрыгнул из кровати, оделся и подошёл к окну. И что же он там увидел? Да те самые бобы, что выбросила за окно в сад его матушка, выросли в бобовый стебель, разросшийся до самого неба. Значит, правду сказал старичок.

Бобовый стебель рос вблизи окна Джека, так что ему достаточно было открыть окно и спрыгнуть на бобовый стебель, устремившийся вверх как огромная лестница. И вот карабкается он наверх, и карабкается, и карабкается, и карабкается, и карабкается, и карабкается, и карабкается, пока не дополз до самого неба. И увидел он там прямую и широкую дорогу, прямую как стрела. И пошёл он по ней, и шёл, и шёл, пока не пришёл к огромному дому, а на пороге стояла огромная женщина.

«Доброе утро, сударыня», сказал Джек насколько можно вежливо. «Не могли бы вы мне дать что-нибудь позавтракать?» Ибо, как вы знаете, он со вчерашнего дня ничего не ел и был голоден как волк.

«Позавтракать хочешь?» ответила огромная женщина. «Ты сам станешь завтраком, если не уберёшься отсюда. Мой муж – людоед, и больше всего на свете обожает маленьких мальчиков, зажаренных в сухарях. Тебе лучше убираться, он скоро придёт.»

«О, пожалуйста, сударыня, дайте мне что-нибудь поесть. Я ничего не ел со вчерашнего утра, честно-честно, сударыня», сказал Джек. «Что поджарят меня, что я умру от голода».

Надо сказать, что жена людоеда была не такой уж и плохой. Поэтому она отвела Джека на кухню, дала ему краюшку хлеба и сыра да кувшин молока. Но не успел Джек всё это доесть, как – топ! топ! топ! – весь дом затрясся от шума приближающихся шагов.

«Боже мой! Это же мой старик», сказала жена людоеда. «Что же мне делать? Иди-ка да поскорей прыгай сюда». И не успел людоед зайти, как она затолкала Джека в печь.

Да, он был огромный. На поясе у него за ноги были привязаны три телёнка, он снял их с пояса и швырнул на стол, приговаривая: «Вот, жена, поджарь-ка мне парочку на завтрак. Эй, что это за запах?»

«Фи-фай-фо-фам,
Чую дух британца там,
Мёртвый он или живой,
Станет его кость мукой.»

«Да что ты, дорогой», воскликнула его жена. «Тебе померещилось. Или же это пахнет останками того маленького мальчика, которого ты вчера ел на обед. Поди помойся да приведи себя в порядок, а к тому времени, как ты вернёшься, завтрак уже будет готов.»

Людоед вышел, а Джек только собрался выпрыгнуть из печи да пуститься наутёк, но только женщина его остановила. «Погоди, пока он заснёт», промолвила она. «Он всегда ложится вздремнуть после завтрака.»

И вот, людоед позавтракал, подошёл к своему огромному сундуку, достал из него пару мешков с золотом, присел да принялся считать монеты, пока наконец не стал клевать носом и захрапел, да так, что опять весь дом заходил ходуном.

Затем Джек выбрался на цыпочках из печи и, проходя мимо людоеда, захватил один из его мешков с золотом из-под его руки, и дал стрекоча, пока не добежал до бобового стебля, а затем швырнул вниз мешок с золотом, который конечно же угодил в сад его матушки, после чего он принялся спускаться всё ниже и ниже, пока наконец не оказался дома и не поведал матушке о случившемся, показал золото и сказал: «Вот, матушка, правду я сказал насчёт бобов? Они и впрямь волшебные, посмотри».

И так они жили некоторое время на золото, что было в мешке, но в один прекрасный день золото закончилось, и Джек решил попытать счастья ещё раз, взобравшись на верхушку бобового стебля. И в одно прекрасное утро он встал спозаранку и полез на бобовый стебель, всё выше и выше, выше и выше, выше и выше, пока наконец не вышел на дорогу и далее к огромному дому, в котором он уже бывал. А там его поджидала высоченная женщина, стоящая на пороге.

«Доброе утро, сударыня», промолвил Джек, как ни в чём не бывало, «не будете ли вы столь любезны дать мне что-нибудь поесть?»

«Убирайся, мальчуган», сказала большая высокая женщина, «иначе мой муженёк позавтракает тобой. А не тот ли ты юнец, что бывал уже здесь прежде? Знаешь ли, в тот самый день мой муж не досчитался одного мешка с золотом.»

«Странно, сударыня», ответил Джек, «осмелюсь кое-что поведать вам по этому поводу, но я так голоден, что не могу говорить, если что-нибудь не поем.»

Тут большую высокую женщину разобрало любопытство, так что она пригласила его зайти и принесла ему кое-что поесть. И не успел он начать жевать как можно медленнее, как «топ-топ-топ» они услышали шаги людоеда, и его жена спрятала Джека в печи.

Всё случилось как и в прошлый раз. Опять зашёл людоед, сказал «Фи-фай-фо-фам» и позавтракал тремя жареными быками.

Затем он сказал: «Жёнушка, принеси мне курочку, что несёт золотые яйца». Она принесла, и людоед скомандовал: «Несись», и курица снесла яйцо из цельного золота. Затем людоед начал клевать носом, и захрапел, так что дом затрясся.

Затем Джек выкарабкался из печи, прокрался на цыпочках и схватил золотую курицу, и был таков. Но на сей раз курица прокудахтала и разбудила людоеда, и как только Джек вышел из дома, он услышал голос людоеда: «Жена, жена, куда ты подевала мою золотую курицу?»

А жена ему отвечает: «Не почудилось ли тебе, дорогой?»

Это были последние слова, которые услышал Джек, ибо он понёсся стремглав к бобовому стеблю и сиганул вниз. Добравшись домой, он продемонстрировал своей матушке волшебную курицу, и скомандовал ей: «Несись», и та сносила по золотому яичку каждый раз, как тот командовал «Несись».

Но Джеку этого показалось мало, и вскоре он вновь решил попытать счастья не верхушке бобового стебля. Поэтому одним прекрасным утром он встал спозаранку и полез по бобовому стеблю, и лез, и лез, и лез, и лез, пока не добрался до самого верха.

Но на сей раз он решил не заходить сразу в дом людоеда. И когда подошёл к нему, то спрятался в кустах, пока на улице не показалась жена людоеда, вышедшая с ведром, чтобы набрать воды, тогда он прошмыгнул в дом и спрятался в медном котле. И вскоре он услышал «топ-топ-топ», как и в прошлый раз, и в дом вошёл людоед со своей женой.

«Фи-фай-фо-фам, чую кровь британца там», прокричал людоед. «Я чую его, жёнушка, чую.»

«Да что ты, мой ненаглядный?» произнесла жена людоеда. «Если это тот маленький сорванец, что украл твоё золото и курочку, что несёт золотые яйца, он наверняка укрылся в печи.» И они оба метнулись к печи.

На счастье Джека его там не оказалось, и жена людоеда запричитала: «Опять ты со своим Фи-фай-фо-фам. С чего ты взял, что это тот мальчишка, которого ты схватил вчера, и я зажарила его тебе на завтрак. Какая же я забывчивая, да и ты хорош, раз не можешь отличить живого от мёртвого спустя столько лет.»

Наконец людоед сел завтракать, и начал есть, но то и дело бормотал: «Могу поклясться...», и он встал, обшарил чулан и поставец, и все углы, но, к счастью, не заглянул в медный котёл.

Покончив с завтраком, людоед позвал: «Жена, жена, принеси мне мою золотую арфу.»

Жена принесла её и поставила перед ним на стол. И тот скомандовал: «Пой!», и золотая арфа сладкоголосо запела. И она пела, пока людоед не заснул и не начал громогласно храпеть.

Тут Джек приподнял крышку котла, вылез из него словно мышка, опустился на четвереньки и дополз до стола, забрался наверх, схватил золотую арфу и бросился с ней прямо к двери.

Но арфа звонко прокричала: «Хозяин! Хозяин!», и людоед проснулся, увидев, как Джек убегает с его арфой.

Джек побежал со всех ног, а людоед понёсся за ним, и только он пытался ухватить Джека, как тот припускал и увиливал от него, не давая себя поймать.

Добежал он до бобового стебля, а людоед был всего лишь в двадцати ярдах от него, как вдруг Джек пропал из его поля зрения, и когда он дошёл до края дороги, он увидел Джека внизу, карабкающимся сломя голову вниз. А людоед не осмелился ползти по такой лестнице, и остался наблюдать, как Джек спускался вниз.

Но вдруг арфа прокричала: «Хозяин! Хозяин!», и людоед сиганул вниз по бобовому стеблю, так что тот зашатался под его весом. Ползёт Джек вниз, а за ним ползёт людоед.

Ползёт Джек всё ниже и ниже, и ниже, ниже, пока почти совсем не добрался до дома. И тогда он прокричал: «Матушка! Матушка! Принеси мне топор, принеси мне топор.» А его матушка, выбежала наружу, держа в руках топор, но, подойдя к бобовому стеблю, она застыла в ужасе, ибо увидала наверху людоеда, продырявившего облака своими ножищами.

Но Джек спрыгнул вниз, схватил топор, ударил им по бобовому стеблю, так что чуть не перерубил его пополам. Людоед почувствовал, что бобовый стебель начал трястись и колыхаться, и перестал ползти, чтобы разузнать, что же там случилось. Затем Джек ударил топором во второй раз, и перерубил бобовый стебель надвое, и тот начал падать вниз. И вместе с ним упал людоед и сломал себе шею, и бобовый стебель упал на него.

Затем Джек показал своей матушке свою золотую арфу, и показывая её, и продавая золотые яйца, Джек со своей матушкой очень разбогатели, и он женился на великолепной принцессе, и жили они долго и счастливо.

Записано Энрю Лэнгом «Красная книга сказок» (1890)

Однажды жила в небольшом доме со своим единственным сыном по имени Джек одна бедная вдова. Джек был ветреным и легкомысленным мальчиком, но очень добросердечным и ласковым. На дворе стояла морозная зима, и в конечном итоге бедная женщина впала в жар и у неё началась лихорадка. У Джека пока что не было постоянной работы, и постепенно они скатились к нищенскому существованию.

Вдова поняла, что единственным способом перестать голодать Джеку и ей, была продажа её коровы; поэтому однажды утром она обратилась к своему сыну: «Я слишком слаба, чтобы идти самой, Джек, поэтому отведи корову на рынок вместо меня и продай её».

Джеку очень понравилась затея пойти на рынок и продать корову, но пока он был в пути, он повстречал мясника, у которого в руке оказались замечательные бобы. Джек остановился, чтобы полюбоваться на них, и мясник поведал мальчику, что они являются весьма ценными, и убедил глупого паренька обменять корову на эти бобы.

Когда тот принёс их домой своей матери вместо денег, которые она ожидала выручить за прекрасную бурёнку, она была весьма раздосадована и проронила немало слёз, ругая Джека за его глупость. Ему было очень жаль, и мать с сыном тем вечером с прискорбием отправились спать; их последняя надежда улетучилась.

На рассвете Джек встал и вышел в сад. «Наконец-то», подумал Джек, «Я посажу свои чудесные бобы. Матушка говорит, что это ни что иное, как обычные турецкие бобы, но я всё же посею их». С этими словами он взял палочку, проделал в земле лунки и опустил в них бобы.

В тот день у них был очень скромный обед, и они с прискорбием отправились почивать, понимая, что на следующий день у них ничего не осталось, и Джек, не в силах уснуть из-за чувства грусти и досады, встал на заре и отправился в сад.

Каково же было его удивление, когда он обнаружил, что бобы проросли за ночь, поднявшись выше крыши, а верхушка скрывалась в вышине! Стебли так переплелись между собой, что образовали собой подобие лестницы.

«Мне не составит труда забраться наверх», подумал Джек. И подумав об этом, он решил осуществить задуманное, ибо Джек был прекрасным верхолазом. Однако, памятуя о своей недавней ошибке с коровой, он решил, что ему следует посоветоваться с матушкой.

Поэтому Джек позвал свою матушку, и они оба молчаливо созерцали чудесный бобовый стебель, который был не только высоким, но и настолько толстым, что мог выдержать вес Джека. «Интересно, где он заканчивается», обратился Джек к своей матушке. «Пожалуй, я взберусь наверх и посмотрю».

Его матушка посоветовала ему не полагаться на эту странную лестницу, но Джек убедил её дать ему шанс, ибо он был убеждён, что на вершине бобового стебля находится что-то чудесное; поэтому в конце концов она уступила его просьбе.

Джек тут же начал взбираться, и поднимался всё выше и выше по подобному лестнице бобовому стеблю, пока всё, оставшееся внизу - дом, деревня, и даже высокая церковная башня - не сделались малюсенькими, и даже тогда он не мог разглядеть верхушку бобового стебля.

Джек начал терять силы и в какое-то мгновение подумал, что ему лучше вернуться назад, но он был очень настойчивым мальчуганом и он знал, что для того, чтобы преуспеть во всём, нужно не сдаваться. Поэтому, слегка отдохнув, он продолжил восхождение. Забираясь всё выше и выше, пока ему стало страшно смотреть вниз из-за боязни головокружения, Джек наконец-то достиг вершины бобового стебля и обнаружил там чудесный край, покрытый прекрасными лесами и цветущими лугами с прогуливающимися по ним овцами. Чистейший ручей пробегал через пастбище, а недалеко от того места, где он сошёл с бобового стебля, стоял добротный и крепкий замок.

Джек весьма удивился тому, что до сих пор он никогда не слыхал об этом замке и не видел его, но, разглядев его подробнее, он обратил внимание, что от деревни его отделял перпендикулярный камень, на котором он стоял, так что казалось, что он находится на отдельном клочке земли.

Пока Джек стоял и любовался замком, из леса вышла причудливо выглядевшая женщина, которая направилась прямо в его сторону. На ней была одета остроконечная шапка из стёганого алого атласа, подбитая горностаем. Её волосы струились по её плечам, а в руках её был посох. Джек снял свою шляпу и поклонился ей.

«Не будете ли вы столь любезны, мадам», сказал он, «это ваш дом?»

«Нет», ответила пожилая дама. «Послушай, я расскажу тебе историю этого замка».

Однажды жил на свете благородный рыцарь и обитал он своём замке, находящемся на границе сказочной страны. У него была достопочтенная возлюбленная жена и несколько прелестных детишек; а его соседи простолюдины по-дружески к нему относились и дарили ему множество восхитительных и ценных подарков.

Ходили слухи об этих сокровищах; и вот уродливый великан, что жил неподалёку, будучи злобным созданием, решил ими завладеть.

Поэтому он подкупил вероломного слугу, чтобы тот пустил его в замок, пока рыцарь почивал в своих покоях, и убил его, лежащего в постели. Затем он отправился в ту часть замка, где воспитывались дети, и убил всех найденных им там малышек.

К счастью для супруги рыцаря, её не было дома. Она отправилась со своим малолетним сыном, которому было всего два или три месяца от роду, чтобы навестить свою старую кормилицу, что жила в долине, и она вынуждена была там заночевать из-за разразившейся бури.

На следующее утро, как только расцвело, один из слуг замка, которому удалось улизнуть, пришёл к бедной жёнушке с горестными новостями о её муже и её прекрасных малютках. Поначалу она ему не поверила и тут же решила вернуться, чтобы разделить судьбу её домочадцев. Но старая кормилица, рыдая, умоляла её не забывать о том, что у неё осталось дитя, и её долгом было оберегать свою жизнь ради жизни бедного невинного дитя.

Возлюбленная рыцаря поддалась на эти доводы и согласилась остаться в доме кормилицы, ибо он был идеальным убежищем, поскольку слуга сказал ей, что великан поклялся, что если найдёт её, то убьёт и её, и её малыша.

Пошли годы. Старая кормилица умерла, оставив бедной женщине дом с кой-какой мебелью, в котором та жила, зарабатывая себе на хлеб как простая крестьянка. Её прялка и молоко, что давала корова, которую она купила на те небольшие деньги, что у неё были с собой, хватало на скудные средства к существованию для неё и её маленького сынишки. Рядом с домом располагался чудесный небольшой садик, в котором они выращивали горох, фасоль и капусту, и даме не было стыдно выходить во время жатвы в поле, чтобы собрать там колосья и накормить своего маленького сына.

Джек, та бедная дама и есть твоя матушка. Сей замок когда-то принадлежал твоему отцу, и должен вновь по праву принадлежать тебе.

Джек аж прикрикнул от удивления. «Моя матушка! О, мадам, что же мне делать? Мой бедный батюшка! Моя дорогая матушка!»

«Твой долг состоит в том, чтобы отвоевать замок для твоей матушки. Но это непростая задача, полная опасностей, Джек. Готов ли ты за неё взяться?»

«Я ничего не боюсь, если поступаю по совести», сказал Джек.

«Тогда», сказала дама в красной шляпе, «ты из тех, кто убивает великанов. Тебе необходимо проникнуть в замок и по возможности завладеть курочкой, что несёт золотые яйца, а также арфой, что умеет говорить. Помни, что всё, чем владеет великан, на самом деле принадлежит тебе.» Окончив говорить, дама в красной шляпе внезапно исчезла, и конечно же Джек догадался, что она была феей.

Джек сразу решил попытать удачу, поэтому он поднялся на цыпочки и подул в рог, что висел у входа в замок. Через пару минут дверь открыла уродливая великанша с одним большим глазом посреди лба. Как только Джек увидел её, он просился бежать, но она схватила его и потащила его в замок.

«Хо, хо!», страшно засмеялась она, «Не ожидал ты меня тут встретить, это точно! Не, я не дам тебе вновь улизнуть. Я так устала. Я так утомилась, поэтому не вижу причин, почему бы мне не заиметь пажа подобно другим дамам. А ты будешь моим служкой. Будешь чистить мои ножи и чистить обувь, и разжигать огонь, и помогать мне по дому, пока здесь нет великана. Когда он вернётся, мне придётся тебя спрятать, ибо он уже сожрал всех моих пажей, и ты тоже станешь лакомым кусочком, парнишка.»

С этими словами она тащила Джека в замок. Бедный мальчуган сильно перепугался, и я уверен, что на его месте с вами или со мной случилось бы то же самое. Но он помнил, что страх позорит мужчину, и он изо всех сил пытался быть смелым и держать себя по достоинству.

«Я конечно же готов помогать вам и делать всё, чтобы угодить вам, мадам», произнёс он, «я лишь прошу вас быть столь любезной и спрятать меня от вашего мужа, ибо мне не хотелось бы быть съеденным».

«Какой ты хороший парнишка», сказала великанша, кивая головой, «на твоё счастье ты не визжишь при виде меня, не то что другой мальчишка, что был здесь до тебя, ибо если бы ты так делал, то мой муж проснулся бы и сожрал тебя на завтрак, как он поступил с ним. Подойди сюда, дитя, ступай в мой платяной шкаф. Он никогда не удосуживается открывать его. Там ты будешь в безопасности».

И она распахнула огромный платяной шкаф, что стоял в огромной комнате, и закрыла в нём его. Но замочная скважина была столь большой, что она пропускала достаточно воздуха, и сквозь неё он мог наблюдать за всем происходящим снаружи. Вскоре он услышал тяжёлую поступь на лестнице подобную грохоту огромной пушки, а затем голос подобный раскату грома:

«Фе, фа, фи-фо-фам,
Чую дух британца там.
Мёртвый он или живой,
Станет его кость мукой.»

«Жена», крикнул великан, «в замке живой человек. Приготовь мне его на завтрак».

«Ты стар и глуп», прокричала в сердцах дама. «Тут пахнет лишь чудным стейком из слона, что я приготовила для тебя. Иди, присядь и как следует позавтракай».

И она поставила перед ним огромное блюдо, на котором лежал ароматный кусок мяса, над которым поднимался пар, которое отлично насытило его и заставило позабыть о находящемся в замке человеке. Покончив с завтраком, он вышел прогуляться, после чего великанша открыла дверь и вытащила Джека, чтобы тот помог ей. Весь день он помогал ей. Она как следует его накормила, а как только наступил вечер, она отвела его обратно в шкаф.

Великан пришёл к ужину. Джек наблюдал за ним сквозь замочную скважину и его поразило, как тот взял волчью кость и за раз откусил от неё половину мяса своим огромным ртом.

Когда с ужином было покончено, он велел своей жене принести ему курочку, что несёт золотые яйца.

«Она несётся столь же исправно, как и во времена, когда она принадлежала этому презренному рыцарю», произнёс он. «Хотя мне кажется, что яйца стали потяжелее прежнего».

Великанша вышла и вскоре вернулась с маленькой коричневой курочкой, поставив её на стол перед своим мужем. «А теперь, мой дорогой», сказала она, «я пойду прогуляюсь, если я тебе больше не нужна».

«Ступай», сказал великан. «Я с удовольствием ужо подремлю».

После чего он взял коричневую курочку и скомандовал ей: «Несись!» И она тут же снесла золотое яйцо.

«Несись!», вновь скомандовал великан. И она снесла ещё одно.

«Несись!», повторил он в третий раз. И вновь золотое яйцо лежало на столе.

И конечно же Джек догадался, что это была та самая курочка, о которой говорила фея.

Через некоторое время великан поставил курочку на пол и вскоре заснул, храпя подобно раскатам грома.

В скором времени Джек убедился, что великан крепко спит, толкнул дверь платяного шкафа и выполз наружу. Он на цыпочках прокрался по комнате, взял курочку и поспешно покинул комнату. Он знал путь на кухню, дверь которой была приотворена. Он открыл её, закрыл и запер за собой, и пустился наутёк к бобовому стеблю, по которому он спустился, быстро перебирая ногами.

Когда его матушка увидала его входящего в дом, она заплакала от радости, ибо она боялась, что феи утащили его с собой, или что его обнаружил великан. Но Джек поставил перед ней коричневую курочку и поведал ей о том, что произошло в замке великана и обо всех своих приключениях. Она была очень рада увидеть курочку, которая вновь дала бы им возможность разбогатеть.

Джек вновь отправился по бобовому стеблю к замку великана, в тот день, когда его матушка отправилась на базар. Но прежде он перекрасил свои волосы и изменил внешность. Старая женщина вновь не узнала его и потащила, как и прежде, чтобы тот помог ей с её работой, но как только услышала приближающиеся шаги своего мужа, она спрятала его в платяном шкафу, не подозревая, что это был то же самый мальчишка, что украл курочку. Она приказала ему сидеть там тихо, иначе великан сожрёт его. Вскоре зашёл великан со словами:

«Фе, фа, фи-фо-фам,
Чую дух британца там.
Мёртвый он или живой,
Станет его кость мукой.»

«Чушь!» сказала жена, «это же жареный телёнок, который, как мне казалось, будет лакомым кусочком тебе на ужин; присядь, и я принесу его тебе».

Великан сел, и вскоре его жена принесла жареного телёнка на огромном блюде, и они приступили к ужину. Джек был поражён, как те поедали кости телёнка, как будто это были маленькие жаворонки.

Покончив с едой, великанша встала из-за стола и сказала: «А теперь, мой дорогой, с твоего позволения я отправлюсь наверх в свою комнату и продолжу читать рассказ. Если я тебе понадоблюсь, позови меня».

«Сперва», ответил великан, «принеси мне мои мешки с деньгами, чтобы я мог посчитать мои золотые монетки перед отходом ко сну».

Великанша повиновалась. Она ушла и вскоре вернулась с двумя огромными мешками на плечах, поставив их перед своим мужем.

«Держи», сказала она, «это всё, что осталось от денег рыцаря. Когда ты потратишь их, тебе придётся захватить замок ещё одного вельможи».

«Чего он не сможет сделать, если у меня всё получится», подумал про себя Джек.

Когда жена великана ушла, он достал кучи золотых монет и начал их считать, складывая в горстки, пока ему не наскучила эта забава. После чего он сгрёб их обратно в мешки, и откинувшись назад в стуле, крепко заснул, храпя так громко, что ничего другого не было слышно.

Джек тихонько прокрался из шкафа и, прихватив мешки с деньгами (которые принадлежали ему, ибо великан украл их у его отца), убежал прочь, и с огромным трудом спустившись вниз по бобовому стеблю, положил мешки с золотом на стол своей матушки. Та как раз только что вернулась из города и кликала Джека, не найдя его дома.

«Вот, матушка, я принёс тебе золото, которое похитили у моего отца».

«О, Джек! Ты такой хороший мальчик, но я бы не хотела, чтобы ты подвергал опасности свою драгоценную жизнь в замке великана. Расскажи, как ты там вновь очутился». И Джек ей обо всём поведал.

Матушка Джека была очень рада деньгам, но ей вовсе не нравилось, что тот подвергает себя опасности ради неё. Но спустя время Джек вновь решил наведаться в замок великана.

Поэтому он вновь полез на бобовый стебель и подул в рог у ворот великана. Вскоре великанша открыла дверь. Она была очень глупой и вновь не признала его, но она замешкалась, прежде чем пустить его внутрь. Она опасалась очередной кражи, но юное лицо Джека было столь невинным, что она не смогла отказать ему и попросила его зайти, и вновь спрятала его прочь в платяной шкаф.

Вскоре домой пришёл великан, и переступая порог он проорал:

«Фе, фа, фи-фо-фам,
Чую дух британца там.
Мёртвый он или живой,
Станет его кость мукой.»

«Ты старый глупый великан», сказала его жена, «это запах прелестного ягнёнка, которого я зажарила тебе на обед».

И великан присел, а его жена принесла на обед целого ягнёнка. Когда он наелся, он велел: «А теперь принеси мне мою арфу, и я поиграю на ней, пока ты гуляешь».

Великанша повиновалась и вернулась с чудесной арфой. Её рама сверкала бриллиантами и рубинами, а струны были из чистого золота.

«Это самая прекрасная вещь, которую я отобрал у рыцаря», сказал великан. «Я очень люблю музыку, а моя арфа – верный слуга».

С этими словами он придвинул к себе арфу и скомандовал: «Играй!» И арфа нежно заиграла подобно дуновению воздуха. «Сыграй что-нибудь весёлое!», скомандовал великан. И арфа заиграла весёлую мелодию.

«А теперь сыграй мне колыбельную», рыкнул великан, и арфа заиграла сладкую колыбельную, под звуки которой её повелитель крепко уснул.

Затем Джек тихонько прокрался из шкафа и отправился на кухню проверить, ушла ли великанша. Там он никого не обнаружил, поэтому он подошёл к двери, тихонько её открыл, ибо он не смог бы это сделать с арфой в руках.

Следом он зашёл в комнату великана и сцапал арфу, и был с ней таков, но, перепрыгивая через порог, арфа прокричала: «Хозяин! Хозяин!» И великан проснулся. С ужасающим рёвом он вскочил со своего места и в два шага оказался у двери.

Но Джек был очень шустрым. Он летел как молния, держа арфу, разговаривая с ней по дороге (ибо она была волшебная) и растолковывая ей, что он является сыном рыцаря, её старого хозяина.

Однако великан бежал так быстро, что почти настиг бедного Джека и вытянул свою руку, чтобы схватить его. Но на счастье он наткнулся на камень, запнулся о него, упал плашмя на землю и вытянулся в полный рост.

Эта заминка позволила Джеку выиграть время, добежать до бобового стебля и поспешить вниз, но, достигнув сада, он заметил, как за ним спускается великан.

«Матушка! Матушка!», заорал Джек, «поспеши и принеси мне топор». Его матушка ринулась к нему с топором в руках, а Джек с одного невероятного удара перерубил все стебли, кроме одного.

«А теперь, матушка, посторонитесь прочь!», сказал он. И на свою удачу матушка Джека отшатнулась назад, ибо когда великан уже оказался на последней ветке бобового стебля, Джек перерубил его насквозь и отпрыгнул в сторону.

Великан понёсся кубарем вниз, и, упав на землю головой, он сломал свою шею и лёг замертво у ног женщины, которой он так досадил.

Пока Джек и его матушка отходили от тревоги и волнения, перед ними возникла прекрасная дама. «Джек», произнесла она, «ты поступил как храбрый сын рыцаря и заслуживаешь получить обратно своё наследство. Выкопай могилу и похорони великана, а следом ступай и убей великаншу».

«Но», сказал Джек, «я не могу никого убить, если мы не сражаемся, и я не смогу поднять свой меч на женщину. Кроме того, великанша была весьма добра ко мне».

Фея улыбнулась Джеку. «Мне весьма приятна твоя щедрость», сказала она. «Тем не менее, возвращайся в замок и поступи так, как сочтёшь нужным».

Джек попросил фею указать ему дорогу к замку, ибо бобовый стебель был срублен. Она сказал, что доставит его в своей колеснице, запряжённой двумя павлинами. Джек поблагодарил её и сел рядом с ней в колесницу. Далеко повезла его фея, пока они не доехали по деревни, что располагалась у подножия холма. Тут они обнаружили сборище нескольких бедолаг. Фея остановила колесницу и обратилась к ним.

«Друзья мои», произнесла она, «вероломный великан, что притеснял вас и сожрал весь ваш скот, мёртв, и этот юный джентльмен избавил вас от него, он является сыном вашего старого доброго хозяина – рыцаря».

Люди ответили на эти слова громким приветствием и придвинулись поближе к Джеку, чтобы сказать ему, что они будут также верно служить ему, как служили его отцу. Фея пригласила их проследовать вместе во дворец, и они всей толпой двинулись туда, а Джек подул в рог и потребовал впустить его.

Старая великанша увидела из окна башни, как они придвигаются. Она очень испугалась, ибо догадалась, что что-то произошло с её мужем, и когда она быстро спускалась по лестнице вниз, то запуталась в юбке, покатилась кубарем вниз и сломала шею.

Когда люди снаружи обнаружили, что им не открыли дверь, они схватили ломы и высадили дверь. Внутри никого не оказалось, но, покидая коридор, они обнаружили тело великанши у подножья лестницы.

Так Джек вновь стал хозяином замка. Фея уехала и вернулась вместе с его матушкой, а также курочкой и арфой. Он похоронил великаншу и постарался сделать всё в его силах, чтобы помочь тем, кого ограбил великан. Прежде чем отправиться в волшебную страну, фея сказала Джеку, что это она подослала ему мясника с бобами, чтобы испытать его.

«Если бы ты увидел исполинский бобовый стебель и лишь как дурак дивился ему», сказала она, «я бы оставила тебя наедине с твоими бедами, разве что вернула корову твоей матушке. Но ты проявил пытливый ум, великую отвагу и предприимчивость, поэтому заслуживаешь большего, и когда ты взбирался по бобовому стеблю, на самом деле ты восходил по лестнице удачи».

После чего она покинула Джека и его матушку.

В двух приведённых версиях сказ начинается с упоминания коровы и семьи. Матушка Джека – вдова, а Джек слишком мал, чтобы работать. Они либо бедны, либо настолько нищие, что им совсем нечего есть. Им либо нечего есть, из-за чего они вынуждены продать корову, либо корова более не даёт молока, поэтому им более нечего есть, и поэтому они вынуждены продать корову. Недостаток пищи так или иначе связан с коровой.

На самом деле, это символ отлучения от груди. Джеку семь лет, биологически он отлучён от груди. Важно понимать, что у людей отлучение от груди должно происходить как можно позже, вплоть до семи лет (это не средний, а максимальный возраст). Признаками, когда пора отлучать от груди, является исчезновение пищеварительного элемента лактозы (молочного сахара) – лактазы, выпадение молочных зубов, соотношение веса отлучённых от груди детей и взрослых по сравнению с другими млекопитающими, и конечно же сформировавшаяся иммунная система.

На самом деле, корова является олицетворением кормящей матери. Обратите внимание, что беременность у коровы длится почти как у европейской женщины: 280 дней (10 лунных месяцев или 9 солнечных). Даже в наши дни грудное молоко обычно замещается коровьим. Корова, что не даёт молока, это корова, которая отлучила от вымени, тут всё просто. Это проявляется в образах родителей, у которых в закромах не осталось еды, у них, или у матушки, более не осталось молока. Это также проявляется в образе родителей или матушки, которая(ые) в сказках бросает(ют) своё дитя или своих детей. На самом деле она не бросает, а отлучает их от груди. Оставление является лишь аналогией отлучения от груди, что очевидно в контексте нехватки еды.

По-французски отлучение от груди – «sevrer», это слово происходит от латинского «separare», что попросту означает «отделять».

В психологии семилетний возраст связан с вступлением в сознательный возраст, который отмечает важные изменения в ребёнке, когда он начинает больше познавать, чем выживать. Это возраст обряда перевоплощения, описанного в книге «Таинство Медведицы».

То, что отец мёртв, означает утрату предка, утрату самого себя.

Эпизод, в котором Джек вынужден продать корову и встречает старика, очень важен. Этот старик является предком. Это сам Джек, готовый вновь жить далее в самом себе. Матушке нужны деньги за корову, что традиционно проявляется в обмене денег на молочные зубы. Позволю себе напомнить, что монета является символом яйцеклетки, яйца в обряде перевоплощения и символической беременности и перерождении. На самом деле, получая деньги, он обретает новые зубы, зубы предка. Монета и есть зубы, это одно и то же. Необходимо расстаться с молочными зубами, чтобы предок вернулся в тебя вместе с взрослыми зубами. А взрослые зубы подобны семенам, что зреют в ребёнке.

На самом деле, зубы – это не просто зубы, они также напрямую связаны с развитием и состоянием головного мозга. Обратите внимание, я не говорю, что зубы – это интеллект, но лишь отмечаю, что зубы связаны с состоянием головного мозга. Таким образом, ряд исследований подчёркивает связь между жеванием и памятью и даже познавательными способностями («Сжёванная память: жевательная резинка ухудшает кратковременную память» М.Д. Козлов, Р.В. Хьюз, Д.М. Джонс, 2012). Точно так же одно исследование показывает, что для избавления от навязчивой музыки достаточно пожевать (в данном случае жевательную резинку): «Хотите избавиться от навязчивых состояний? Купите и используйте жвачку!» К.Ф. Бимэн, К. Пауэлл, Э. Рипли, 2015.

Жевание не сделает вас умнее в долгосрочной перспективе, но отсутствие жевания нанесёт вред вашему головному мозгу. Об этом говорится в одном японском исследовании:

В исследование были вовлечены более 1500 пожилых людей из Японии, состояние здоровья которых проверялось в период с 2007 по 2012.

В ходе исследования выяснилось, что у участников с меньшим количеством зубов было больше шансов развития деменции в течение 5-летнего периода исследования.

Например, у людей с 1-9 зубами риск развития деменции был на 81% выше, чем у тех, у кого было 20 и более зубов.

«Потеря зубов и риск слабоумия в обществе: исследование Хисаямы» К. Такеуши, Т. Охара, М. Фурута, Т. Такешита, Ю. Шибата, Ю. Хата, Д. Йошида, Й. Ямашита, Т. Нимомийя, опубликовано в «Журнале американского общества гериатрии», 08.03.2017.

Ну, я не призывая жевать жевательную резинку, это касается любого жевания. Жевание тесно связано с правильным функционированием головного мозга. Здоровые зубы способствуют здоровому мозгу.

Но в самом деле, зачем я говорю вам о зубах? Ведь он получил не зубы, а бобы… Вам не составит труда понять, почему зубы и бобы являются идентичными образами.

Во всех этих рассказах содержатся загадки.

Также вспомните итальянскую версию «Красной шапочки»:

«Бабушка, я голодна, я хочу сначала поужинать.»

«Поешь бобы, что варятся в котелке.»

В котелке плавали зубы. Дитя перемешало их и сказало: «Бабушка, они слишком твёрдые.»

Важно понимать, что бобы – это семена, а что делают семена? Они растут. Подобно зубам. Бобы в данном случае олицетворяют монеты, а монеты, как было сказано ранее, являются очевидным олицетворением зубов (вот почему маленькая мышка или зубная фея приносят вам монеты взамен на молочные зубы). Но это ещё не всё. Как объясняется в книге «Таинство Медведицы», имеются и иные обычаи, в которых зубы заменяются на монеты или семена, например, в обычае Пирога волхвов. Обычай состоит в том, чтобы спрятать боб или монету в пирог, который затем будет поделен на части, и тот ребёнок, которому достанется кусок с бобом, провозглашается королём или королевой. В действительности это отголосок обряда перевоплощения. Ребёнок не находил боб, а терял свои зубы, откусывая пирог и прочую еду.

Бобы привносят в эту сказку сноровку, особенность и сложность. Да, зубы/бобы, которые даровал предок в качестве вознаграждение за отлучения от груди (продажу кормящей коровы Белянки), волшебные, они будут расти в нём и передадут ему знание предка и отличительные черты предка. Так называемые окончательные или взрослые зубы не являются взрослыми зубами, но являются зубами предков, растущими во рту ребёнка, который к тому времени становится боле сознательным, более самостоятельным, с более отличительной личностью, ибо неосознанный период, связанный с необходимостью выживания, прошёл. Это возраст осознанности, начинающийся в 7 лет и заканчивающийся примерно в 8 лет.

В целях разбора я сосредоточусь преимущественно на версии Эндрю Лэнга, которая менее известна, но является более полной. В обеих версиях бобы, даже если матушка не верит, что они волшебные, падают в землю по ошибке или с помощью Джека. В обеих версиях Джек голоден, и в той или иной степени отторгнут своей матушкой, что прекрасно олицетворяет отлучение от груди.

Необходимо сразу же отметить, что боб и его огромный стебель, или скорее стебли, переплетённые друг с дружкой, являются олицетворением плаценты и пуповины, которая связывает с внешним миром, небом и деревьями (см. книгу «Таинство Медведицы»). После отлучения от груди Джек свершает обряд перевоплощения наших предков, и вот он познаёт благодаря своему предку, изображённому в виде его отца, посредством плаценты, которая генетически главным образом принадлежит его отцу. Джек дивится, отчего он ничего не знал до сих пор об этом замке и об этом мире, но он понимает, что поскольку они существовали далеко наверху, он не мог представить себе их существование. В данном случае мы имеем олицетворение ребёнка, который в данном случае осознаёт своё прошлое, знание о себе как о предке. Далеко наверху означает давным-давно. Джек познаёт и запоминает.

Фея, как объясняется в книге «Таинство Медведицы», является пчелой, повивальной бабкой природы, помогающей растениям плодоносить, дающей жизнь самой себе, чья-то новая личность, она является богиней Майей (см. майевтику Сократа). Она также представляет собой образ живого предка, обладающего знанием, секретными шифрами, скрывающего или раскрывающего их. С другой стороны, в действительности она не обладает никакой силой, она лишь может рассказать, растолковать, передать свои знания, задать вопросы и ждать. Вся мощь находится в руках самого человека, лишь в его силах пробудить в себе личность, предка, свои воспоминания, своё знание. Вот почему фея говорит Джеку, что он должен делать всё в точности так, как она ему велит, в противном случае она утратит свои способности и более не будет в состоянии помочь ему.

Джек познаёт, кто он такой, каково его происхождение, подобно Персивалю он познаёт свой род.

Великан убивает отца и присваивает всё его добро, подобно тому как это делает плацента (которая также олицетворяется в виде дракона в сказках и мифах). Плацента – это и есть отец, его останки, иными словами, предок, переносящий свои останки, свою память, свой мозг и своё новое тело.

Поэтому он осмеливается бросить вызов людоеду. Людоед олицетворяет собой самца медведя, но также и плаценту в своей опасной ипостаси (см. «Таинство Медведицы»), плацента доставляет пищу от матери (людоедки), поэтому в сказках именно она готовит пищу, даже если сам людоед охотится на животных (он охотник, ему нужна приготовленная пища/кровь, т.к. согласно нынешним знаниям плацента даже способна регулировать кровяное давление матери, что во время беременности проявляется в виде предэклампсии (токсикозе беременных), т.е. другими словами, она может забрать часть крови у матери, причём достаточно быстро). Людоед хочет съесть детей, ибо он охотится на них (с помощью пуповины, которая зачастую олицетворяется копьём или стрелой), но также потому, что он в буквальном смысле слова пожирает их, ибо плацента также выкачивает обеднённую кислородом («грязную») кровь из плода, чтобы отдать её матери, которая «промывает» и насыщает её кислородом.

Разумеется, в первой предложенной версии сказки (Якобса) Джек зовёт людоедку «матушкой»…

Подобно Одину, подобно черепу без глаз мёртвого предка, подобно медведю, людоед плохо видит, но он очень хорошо чует. Обратите внимание, что он говорит, что чует дыхание (кровь) британца. На самом деле это потому, что он связан с его дыханием посредством пуповины, даже если он её не видит. В версии Лэнга людоедке требуется помощник, чтобы прибраться по дому и помочь по хозяйству (в утробе), а в версии Якобса Джек поначалу просит еды (подобно плоду) и получает кое-какую еду, что довольно странно со стороны людоедки, не правда ли? Затем он прячется в духовке, чтобы его не заметил людоед/плацента. Духовка олицетворяет чрево, в котором готовятся и пекутся буханки хлеба. Странно допустить, что тебя прячет в духовке людоед, не так ли?

В версии Лэнга Джек помогает людоедке прибираться, чистить и поддерживать порядок в замке, подобно тому как плод «поддерживает порядок» в утробе. Обратите внимание на эту фразу: «Подойди сюда, дитя, ступай в мой платяной шкаф. Он никогда не удосуживается открывать его». Утроба закрыта, защищена и настолько труднодоступна, что даже отцу/плаценте не под силу раскрыть её. Замочная скважина или щель, упоминаемая в нескольких сказках (например, в «Ослиной Шкуре»), - это шейка матки, через которую повивальные бабки видят или прощупывают плод.

Весьма необычно, когда я отмечаю, что людоед – это плацента, но Джек, будучи спрятанным, находится как бы вне матки. Это потому, что людоед/плацента одновременно является как плацентой (внутри, т.е. внутри замка, когда он не видит Джека), так и предком и кудесником/повивальной бабкой (снаружи).

Но на самом деле… замочная скважина также и прежде всего является пуповиной, единственным глазом Одина, именно поэтому мы читаем в версии Лэнга: «Но замочная скважина была столь большой, что она пропускала достаточно воздуха»… И подобно третьему глазу благодаря ей Джек мог «видеть»: «и сквозь неё он мог наблюдать за всем происходящим снаружи». По сути дела, они взаимосвязаны, ибо узел, закрывающий матку, - это шейка матки, а разверзнутый узел означает раскрытую матку.

Людоед находится в поисках добычи, но именно его жена людоедка её приготовляет. Иными словами, плацента находится в поисках пищи (крови), приготовленной матерью. Плацента с помощью гормонов заставляет мать кушать, в особенности сладости, и именно мать превращает пищу в кровь. Иногда в сказках и мифах охотится людоедка. А людоед лишь пожирает мясо, кровь.

Людоедка также кормит Джека. Странно, ведь она людоедка, но мы почти никогда не встречаем её вкушающую пищу. Именно потому, что для неё вкушение пищи означает её преобразование в кровь, в её приготовление. Именно поэтому чрево также является печью. Она, беременная женщина, ест ради других: ради плаценты и далее ради плода. Она готовит кровь и для этого вкушает пищу.

Курочка, как и в целом птицы, а также зачастую птицы с длинной шеей (аист, гусь, лебедь…: шея у них олицетворяет пуповину), является образом плаценты и её околоплодной сумки.

По сути, все эти предметы, предстающие перед Джеком (курочка с золотыми яйцами, мешок с золотыми монетами, волшебная арфа) являются воплощениями плаценты. И этому есть объяснение в книге «Таинство Медведицы» в виде обряда перевоплощения наших предков, который имел место быть на седьмом году ребёнка, длился в течение года и включал три беременности и условные рождения, переплетённые друг с дружкой. Поэтому классические сказки зачастую основаны на этом сюжете, с действием, условной беременностью и условным рождением, повторяемыми трижды. Поскольку он включает три беременности и условных рождения, требуется три воплощения плаценты, которые каждый раз насыщают плод, передающие ему своё знание, а затем вызволяемые вместе с ним при рождении.

Как и в мифах, характерные черты персонажа на самом деле являются проявлениями его самого, ибо они используются для того, чтобы поведать о нём новые сведения. Это визуально-пространственный язык. В данном случае, это единые сущности. Основной образ плаценты – это людоед, но его имущество – это тоже он сам. И что ещё интереснее, так это то, что в сказке говорится о том, что плацента и её имущество на самом деле являются отцом Джека. Занятно с учётом того, что мы уже знаем, что плацента генетически относится преимущественно к отцу, как было сказано ранее:

«В плаценте преобладают отцовские экспрессируемые гены» К. Вонг, Д. Миллер, Р. Харман, Д. Антчак, А.Г. Кларк, 2013.

В действительности всё несколько сложнее. Мы можем клонировать плаценту, но содержащую лишь материнские гены, но при этом плацента будет как правило нежизнеспособной, но даже если она будет жизнеспособной, то, по нашему мнению, клоны потому не выживают, чтобы вы понимали, что плацента оказывается «пустой», в ней не содержится субстрат, она не исполняет свою задачу, именно из-за того, что берёт питательные вещества от матери, передавая их плоду. Так что мы получаем абсолютно дефективный плод, даже если с генетической точки зрения он не кажется дефективным. Следует полагать, что плацента состоит преимущественно из отцовских генов (если такие гены вообще существуют), ибо с эволюционной точки зрения это является преимуществом. Да, потому что они ведут себя подобно людоеду. Отец заинтересован в как можно большем развитии своего плода. Что же касается матери, то тут всё немного сложнее, ибо плод продолжает высасывать из неё питательные вещества, будучи отчасти «чужеродным организмом». В результате, тело матери будет склонно к тому, чтобы не отдавать всё до конца. Плацента в буквальном смысле является отцом внутри матери, который высасывает питательные вещества матери и даже контролирует её тело, чтобы обеспечить плод.

«Дефекты плацентарного развития в клонированных млекопитающих животных» З. Ао, Д.В. Лю, Г.И. Кай, З.Ф. Ву, З.Ч. Ли, 2016:

«Технология клонирования, также называемая переносом ядер соматических клеток (ПЯСК), была успешно внедрена и постепенно применяется к различным видам млекопитающих. Тем не менее, скорость развития эмбрионов млекопитающих при ПЯСК очень низкая, обычно от 1% до 5%, что ограничивает применение ПЯСК. Дефекты развития плаценты считаются основной причиной задержки развития эмбрионов при ПЯСК. Почти все плаценты млекопитающих, полученные в результате ПЯСК, имеют различные аномалии, такие как гиперплазия плаценты, сосудистые дефекты и пороки развития пуповины. Механистически, эти отклонения являются результатом неспособности установить правильную эпигенетическую модификацию в геноме трофэктодермы, что приводит к ошибочной экспрессии важных генов для связанных с развитием плаценты, особенно импринтируемых генов. Следовательно, аберрантная импринтированная экспрессия генов вызывает морфологические нарушения плаценты и функциональные дефекты, поэтому снижает способность клонированных эмбрионов в развитии.»

Знаете что? Эти знаменитые питательные вещества, знаете куда они следуют? Главным образом в головной мозг (более 60%). Отсюда и токсикоз беременных, который характерен для человека, развившего столь прожорливый головной мозг. Это преэклампсия, недуг, порождаемый слишком прожорливым людоедом. Вкратце, преэклампсия – это вызванная беременностью гипертония при поздней беременности, вызываемая плацентой, заставляющей тело матери работать таким образом, что это может оказаться для неё смертельным. В любом случае, так наши предки объясняли причину сего недуга. Занятно, учитывая, что некоторые рождённые в срок дети от матерей с преэклампсией имеют больший головной мозг, чем обычные рождённые в срок дети. Гипертония – это больший объём крови, быстрее поступающий к плаценте, которой нужно всё больше и больше. В результате организму матери приходится больше работать, особенно её почкам и печени, чтобы быстрее очищать больше крови, и зачастую эти самые почки (а иногда и печень) отказывают, подвергая мать жизненной опасности. Более того, лишь роды и выход плаценты могут положить конец этому недугу. Но с точки зрения… людоеда, всё прекрасно, ему достаётся больше еды.

Сей недуг связан с прожорливым головным мозгом и характерен только для людей.

«Изменённый рост головы плода при преэклампсии: ретроспективное подручное исследование, подтверждающее идею» Д.П. Эвистон, А. Минасян, К.П. Манн, М.Д. Пик, Р.К.Х. Нанан, 2015:

«Установлено, что у преэкламптического плода, родившегося после 36,3 недель беременности, окружность головы больше, чем у контрольного плода, и эта разница увеличивается с увеличением гестационного возраста.»

Всё это приведено здесь, чтобы вы понимали картину целиком. Плацента вкладывает себя в плод. Зачастую в сказках в начале повествования людоед является довольно хитроумным, а затем с течением времени ребёнок или дети становятся умнее и в конце концов ловкостью побеждают людоеда. Очевидно, что со временем ребёнок становится умнее. Также это является объяснением, почему именно кровь, поступающая к плоду, делает его смышлёнее, ибо она наделяет его способностью запоминать. Кровь является не только физической составляющей, но в данном случае, в этой символической беременности, также духовной составляющей, ибо является памятью предка (в данном случае, отца), воспоминаниями, пониманием, переданными плацентой-людоедом.

И это символически олицетворяет золото. Золото является кровью и памятью. Памятью, потому что золото является старейшим (из известных) элементов вселенной, считается, что оно создаётся в процессе смерти (взрыва) звезды, и оно не видоизменяется. Так что золото повидало всё с начала существования нашей солнечной системы. В понимании наших предков, как ныне в случае со страдающими потерей памяти людьми, вещи из прошлого (те самые «дары») давали нам возможность вспоминать знание из прошлых жизней, а что как не золото лучше всего является такой вещью?

Ею также может являться музыка, ибо музыка является языком души, она помогает душе запоминать (вот почему музыка может вызвать у вас ностальгию), а также дыхание, кислород и кровь.

Давайте вернёмся обратно к рассказу. Каждый раз людоед пожирает блюдо, поданное его супругой, беременной женщиной (беременная женщина на самом деле является супругой плаценты, ибо плацента – это отец). И затем, лишь затем, он просит её принести ему олицетворение себя, которое (или, с позволения сказать, что) течёт. После трапезы, из людоеда/плацентарной жидкости, начинает проистекать кровь/золото, музыка: он просит золотую курочку, что несёт яйца, он считает золотые монеты из мешка (околоплодной сумки) и наигрывает музыкальную мелодию на арфе (олицетворении лука, что пускает стрелу/пуповину). Тем временем, Джек, плод, наблюдает за происходящим сквозь замочную скважину (пупок), то есть: он пьёт, подобно Одину из колодца Мимира, и в результате, когда людоед/плацента засыпает, он выбирается наружу сквозь замочную скважину, крадёт кровь/память/знание/разум у плаценты/людоеда (но, как оказывается, у собственного отца), и покидает вместе с этим чрево. По сути дела, действительным воришкой в рассказе является плод, но конечно же вся кровь предназначалась именно ему. Именно ему предназначались все блага людоеда, именно ему возвращается всё имущество людоеда. Почему же он становится богатым, спросите вы меня? Да потому, что богатство – это жизнь, это память, это духовное знание и воспоминания.

Будьте бдительны, это не прославление плодовитости, но прославление знания, глубокого знания мира и природы, и добровольного перемещения предка в новое тело. Меня часто спрашивают, когда я говорю о перевоплощении: «А кем был я? Кем была ты?». Скорее всего, вам не дано этого узнать. Это не важно, это не должно быть неверно истолковано. Перевоплощение – это овладение знанием прошлого, глубоким знанием того, как устроена Природа, вселенная и её духовная составляющая. Знание в частности содержится в познании мифов и таинств, о которых я здесь повествую. Как и в вашей жизни, все воспоминания не составляют ценности и поэтому забываются. В противном случае вы будете перегружены бесполезными воспоминаниями… Как и в отношении прошлых жизней. Помнить о том, кем вы были, - это так полезно? Нет, когда вместе с этим придётся помнить так много вещей.

События, случившиеся с Джеком, сказываются ценным образом на его познании. В завершении арфа зовёт своего хозяина/людоеда, вследствие чего мы узнаём, что они есть единая сущность. То есть она также призывает его к падению и смерти, т.е. рождению.

Но лучшей является следующая словесная игра: Джек просит свою матушку подать ему топор (топор является молотом Тора и олицетворением сердца), и с помощью топора/сердца «с одного невероятного удара» он перерубил все бобовые стебли, кроме одного. Это следует понимать следующим образом: с одного маха или на одном дыхании, т.е. с помощью своего сердца (которое вскоре будет биться самостоятельно и доставлять ему кислород, дыхание, кровь), данного ему его матушкой, он вдруг делает вздох и этим вздохом он отсекает кровообращение в пуповине.

Обратите внимание, что во время рождения кровообращение само останавливается, и пуповина, связывающая плод с матерью, остаётся пустой. Теоретически и в разрез с современными подходами, именно в этот момент пуповину необходимо перерезать. И что он говорит своей матушке в этот момент? «А теперь, матушка, посторонитесь прочь!» И с помощью топора/сердца, когда людоед/плацента оказался на последней ветке (пуповине), он перерубает её, в результате чего падает и умирает плацента/людоед, павши замертво у ног матушки, «женщины, которой он так досадил»…:

«Матушка! Матушка!», заорал Джек, «поспеши и принеси мне топор». Его матушка ринулась к нему с топором в руках, а Джек с одного невероятного удара перерубил все стебли, кроме одного.

«А теперь, матушка, посторонитесь прочь!», сказал он. И на свою удачу матушка Джека отшатнулась назад, ибо когда великан уже оказался на последней ветке бобового стебля, Джек перерубил его насквозь и отпрыгнул в сторону.

Великан понёсся кубарем вниз и, упав на землю головой, он сломал свою шею и лёг замертво у ног женщины, которой он так досадил.»

Образ вполне конкретный, думаю, вы согласны…

В данном случае образ людоедки, которую также необходимо убить, является образом беременности в целом, беременной женщины, выражением «одержимой» женщины. Разумеется, она тут же исчезает, как только её муж оказывается мёртвым, и её смерть является смертью плаценты, олицетворением которой она является (она ломает себе шею, её шея перерубается, она зарезана: в сказках это символизирует перерезанную пуповину).

Фея является повивальной бабкой, олицетворением самой матери (зачастую она являлась матерью или бабушкой матери). В сказках она является крёстной матерью, раньше этой ролью её зачастую наделяли. Она также является ведьмой, Майей, которая помогает родиться знанию, которая хранит шифры.